Волей случая мне довелось выступить в качестве устного переводчика в ЦЕУ (уже после его окончания) на семинаре-тренинге, освещающему международные стандарты в отношении лиц с умственными и душевными расстройствами и анализ вариаций интерпретации правил на законодательном уровне стран-участниц договора. Я была при психологе из Грузии.
Помимо выполнения своих прямых обязанностей мы еще общались. Вспоминая свою практику работы с родителями и вредными детьми, психолог была бесконечно возмущена безответственным поведением родителей и не могла не поделиться своими переживаниями. «Приводит мама своего непослушного ребенка и говорит «Вот, видите, как он себя ведет? Поработайте с ним, пожалуйста.» И уходит.» И никак не донести до таких родителей, что в перевоспитании нуждаются оба: и родитель, и ребенок. Это двусторонний процесс при содействии со стороны компетентного психолога.
Проводя параллели с рабочим коллективом, в дверь стучится вопрос:»У кого в контракте прописано «предстоит иметь дело с несовершеннолетними» (и речь не о возрасте), за исключением интернатов, тюрем, школ, детских садов и ясел?»
С другой стороны, может быть, злые взрослые-инфантилы не самое страшное и их образ блекнет, когда вояву встают герои и антигерои, а также нечесть, всей греческой мифологии?
